Draug

Босс , это не показатель, и не первопричина появления сборки. Ну и должна быть какая-то цель

"Зачем?" - закономерный вопрос ко многим, если не ко всем сборкам. Зачем, Босс?

Много какие игры всё это напомнило, конечно. А я то думал, что Солянка - обитель такого рода механик, ненужных в Сталкере... Так и до семьи в Зоне дойти можно

Я соскучился по нему. Нет, честно. За два года, проведённых мной в Зоне, это был первый снег: таких сугробов я никогда прежде не видел. И куда не глянешь вокруг, создаётся ощущение, будто занесло тебя прямиком в новогоднюю сказку, где тебя встретят и Дед Мороз, и говорящие звери – сплошная идиллия. Угу, всего этого здесь и так хватает с лихвой круглый год. Но, не смотря на такую красивую оболочку, Зона остаётся собой, лишь применяя новые правила к необычным условиям: без маскировки остались и сталкеры, и большая часть мутантов, и лишь самые ушлые вовремя «переоделись» в новые шкурки. Многие аномалии на снегу стали видны издалека, чем облегчили жизнь человеку. Или нет: горящие маяками артефакты, выпавшие из них, собирали вокруг себя десятки трупов тех, кто «первым увидел» или «попробовал забрать». А какая-нибудь «карусель», вроде вон той, продолжала раскручивать падающие снежинки и присыпать ими собранный урожай. Есть что-то завораживающее в падающем снеге; горящий огонь и текучая вода, конечно, куда ближе людям по природе, однако снег для меня выбивался из привычных вещей. Он был каким-то чуждым, неземным, как и небо, откуда он появлялся. Здесь же, в Зоне, вся эта чуждость приумножалась, сводя с ума и влюбляя в себя всё сильнее. Падающий снег и человек, влюблённый в него, где-то посреди ада на земле. В норе под корягой, в которой я лежал, постепенно стало теплее. Одновременно развести костёр и перевязать себя не получалось, посему это было очень кстати. Оторванный рукав на бедре быстро покраснел, но сделал своё дело, и мне лишь оставалось не ослаблять жгут. И выть… …Та проклятая плоть уже подыхала, застряв в ледяном плену, а мне не хватило ума хотя бы потыкать её палкой, прежде чем подойти. Такую тушу мяса, пусть и не самого лучшего, можно было бы обойти стороной, будь в моём рюкзаке хоть что-нибудь, кроме пустоты. Доставая складной нож, в первую очередь я примерился вырезать глаза мутанта, которые не защищала толстая кожа. Но едва лезвие стало входить в подобие века, как плоть ожила, вращая глазами, и из снега взметнулась кривая лапа. Ногой оттолкнулся от мутанта, дабы увеличить расстояние между нами, только тот оказался быстрее — острое копыто вошло в бедро, и плоть потянула ногу на себя, вызывая невыносимую боль. Нож в моей руке судорожно полосовал кожу под суставом, добираясь до сухожилий: мутант продолжал верещать до тех пор, пока подрезанное колено под усилием не продавилось вниз. Дальше плоть превратилась в настоящую сирену, а это уже грозило новыми «гостями к столу», и вытащив из раны уже ослабшее копыто, я постарался как можно скорее уползти от несмолкающего «кука-озтань»… …Сон подкрался неожиданно, но, кажется, ничего особенного я не пропустил – разве что ночь успела вступить в свои права. Пришло время поговорить с миром, что я делал всегда в не самые хорошие моменты своей жизни: а если уж не врать самому себе, то из них состояла практически вся моя жизнь. Где бы ни был, что бы ни делал, как бы ни старался – результатом было одно: своё место в мире мне так и не удалось найти. Люди постепенно уходили от меня, словно от прокажённого, без единого слова упрёка. Им было проще поступить так, просто уйти. И можно было бы списать всё на простой случай, если бы это не стало бесконечной чередой событий, в конце которых я снова был никому не нужен. Словно грязный, маслянистый поток, жизнь моя плелась отдельно от общего течения, пока однажды не выплеснулась в уже полузабытый разговор о Зоне. Как говорил тот мужик? Здесь все люди настоящие? Здесь живут, а не существуют, как в большом мире? Здесь сталкеры – братья? О, как бы я хотел, чтобы всё было именно так. Желал, когда вновь и вновь шёл с группами в ходки, будучи примерной «отмычкой», но в конце похода всегда оставался лишь со своей частью добытого. Со временем меня перестали замечать, просто молча провожая взглядом в спину. Всё повторялось с точностью швейцарских часов, и разнообразие внесло разве что нападение местной гопоты: не найдя в вещах ничего ценного, они избили меня, как и любую другую жертву – только стрелять не стали, пожалев патроны. В лагеря сталкеров мой путь лежал отныне лишь для продажи-покупки: опыт отмычки достался непростым трудом, но сейчас позволял выживать. И как бы ни была сильна моя любовь к снегу, именно он стал причиной всему, что произошло – аномалии были у всех на виду, как и их порождения, либо артефакты вмерзали глубоко в снег, где до оттепели их было не найти. Всё сбережённое на чёрный день закончилось в течение недели, что и привело к стычке с той самой плотью. Я должен плакать, кричать, проклинать себя и Зону… Но не хочу. Столько лет боролся за что-то призрачное, боролся за своё место, которого попросту нет – ни здесь, ни на Большой земле. Устал, больше не хочу стучать в двери, которые никогда для меня не откроются, и я останусь здесь, в тепле и темноте. Останусь, и буду смотреть на падающий снаружи снег — и на «карусель», что так причудливо его раскручивает. Нареку её моей личной ёлкой… Можно было бы выползти и «нарядить» её своими внутренностями, но, похоже, что нога уже вмёрзла в кровь на земле… *** — Ну что там, что там, м? Грузный пёс с энтузиазмом загребал под себя снег, в то время как старик, стоявший позади, прикрывался рукой от летящих хлопьев и тихо смеялся. Повозившись с полминуты, мутировавшая собака повернулась к старику, призывно лая и топчась у очищенного лаза под упавшим деревом. Крякнув, хозяин пса припал на колени и полез внутрь, откуда, под довольное сопение и отрывистый лай питомца, он выбрался, уже держа в руке странного вида сгусток. — Какая яркая… — присев на колено, старик показал псу артефакт и вместе они несколько секунд изучали его, каждый на свой лад. Когда же пёс, обнюхав ярко светящуюся штуку, потянулся её облизнуть, старик улыбнулся, потрепав мутанта за холку, и бережно убрал источник света в сумку: — Молодец, Дружок, молодец. А теперь – домой. Эту «душу» там очень-очень ждут. Примечания: Изначально работа была написана и опубликована мной для участия в конкурсе "Тени Теней", организованном сайтом "Чернильница" http://egituman.ru

— Жека, ты только глянь! Тут, походу, вообще никого не было с эвакуации… От вопля брата Норм едва не подпрыгнул на месте и вскинул «вертикалку», направляя её на дверной проём. Однако старший из братьев словно и не обратил на это внимание: щерясь во все тридцать два, он лишь призывно махнул рукой и юркнул вглубь помещения. Парень ещё раз окинул взглядом укрытое кустами и затянутое плющом здание. За почти десяток лет природа постаралась на славу, возвращая себе захваченное человеком. Но словно ожидая возвращения хозяев, старый дом прорубался сквозь жёлто-коричневый плен и тоскливо всматривался вдаль глазницами окон. Вот ты и дождался, старина. Выдохнув, Норм поднялся по ступеням крыльца и перешагнул порог входной двери. Скрип пола смягчила ткань коврика, и сталкер по давно забытой привычке потянулся стягивать ботинки, опёршись на обувную полку. Но едва ладонь коснулась запылённой древесины, как картинка перед глазами отекла, на миг потеряв все краски. Одёрнув руку, парень собрался было бежать, как того требовало беснующееся чутьё, но сделав шаг назад, к порогу, он вспомнил о брате. Стараясь больше ничего не касаться, Норм двинулся по коридору, заглядывая в каждую комнату; в каждой из них всё было так и там, как и в день эвакуации, разве что пыли накопилось — будь здоров. И всего-то? За всю свою сталкерскую жизнь братья побывали в достаточном количестве «заброшенок», чтобы понять – люди действительно тащат всё, что плохо лежит. Мародёры в этом плане дадут фору даже саранче, и тем удивительнее было видеть родной дом совершенно нетронутым. Вот именно – родной. А Артём, словно новичок какой, рванул, забыв обо всём на свете — как в тот раз с артефактом… Зал, по совместительству служивший спальней родителей, был плохо освещён из-за зарослей снаружи, однако память сама дорисовала то, что не мог разглядеть глаз. Вот на журнальном столике, напротив телевизора, стояла фигура оленя, сделанная отцом ещё в армии. Этот бедолага не раз страдал от игр братьев и как минимум единожды был буквально собран из кусков – благо, что пластилиновый. А тут, у окна, всё так же было кресло, за которое перед просмотром фильмов случались ожесточённые баталии. Улыбнувшись воспоминаниям, Норм уже собирался заглянуть в их с братом комнату, как из кухни, которая уже осталась позади, донёсся его голос: — Ты уснул там что ли? Зову последний раз… о-о-ох, потом делиться не стану. Хлопнув ладонью по лицу, сталкер поплёлся в обратную сторону. Брат уже расположился за старым, но добротным столом, разливая по рюмкам жидкость, быстро наполнившую воздух своим ароматом. Усевшись на соседний стул, Норм молча опустошил свою, наблюдая, как братец с энтузиазмом выковыривал из почерневшей банки квашеную капусту. — Где вино достал? — В погребке, а то ты не знал. Мамка в тот год, помнишь, как за розами ухаживала? Эх, не понимал я в детстве, какое енто чудо… — Помню, как и то, что эти самые розы ты Машке дарил – вон, всё лицо до сих пор в «благодарностях». Прыснув на стол розовым вином, Артём разразился таким смехом, что младший брат не смог удержаться от накатившего веселья. За первой бутылкой на столе появилась вторая, разгоняя поток воспоминаний, нахлынувших одно за другим, а когда своей памяти стало не хватать, на столе так же появился фотоальбом. Братья смеялись и спорили, сменяя одно состояние на другое, а после горланили песни, слова которых вдруг так легко и услужливо восстановил мозг. В этом доме всегда что-то происходило – стены впитывали в себя жизнь своих обитателей, и был настоящим убежищем семейного счастья. Бывало, конечно, всякое: и отец со скандалом с работы уволился, и жили трудно, перебиваясь хлебом да водой, но дом всегда был местом, где все члены семьи были под защитой родных стен. Время шло, бутылки опустели, и в старую кухню вместе с ночью прокралась тишина. Откинувшись на стуле, Норм подрёмывал от выпитого, но уже натренированный слух даже сквозь сон уловил слова: — Как там Маша, кстати? Выпрямившись, сталкер посмотрел на тёмный силуэт брата: света, падающего в окна, не хватало, чтобы разглядеть его лицо, но Норм чувствовал, что Артём смотрит на него. — Работает, но в другой школе, квартиру сменила. Не смогла она без младшего там оставаться. Деньги посылаю, это не вопрос, но общаться со мной она не хочет, — сухо ответил Норм, уводя взгляд в пол и добавляя: — Я её тогда последний раз и видел, на похоронах… Тишину старого дома нарушил громкий плач ребёнка, доносящийся откуда-то из спальни родителей. Артём, словно недолго раздумывая, поднялся, задвигая стул под стол, и вышел в коридор. Подхватив рюкзак и ружьё, Норм последовал за ним, но остановился, всматриваясь в неосвещённую часть комнаты. Фонарик легко вынырнул из нагрудного кармана, а палец лёг на кнопку, как с другой стороны здания вновь заговорил брат: — Поздно уже, Жека, пора тебе. — Пора? Куда пора?! — Мне ещё сына надо уложить спать, а с нашим весельем это просто невозможно. Норм шагнул вперед, щёлкая фонариком, но обнаружил, что свет ему уже не нужен – он стоял на пороге дома, пространство перед которым было залито лунным светом. Сойдя с крыльца, сталкер непонимающе осмотрелся: создавалось ощущение, что за время, пока братья были внутри, по улице пронеслось всё поголовье зоновских мутантов. От слегка покосившегося забора практически не осталось и следа, старая акация навалилась на крышу, местами вонзившись ветвями под шифер, а угол, приходившийся на кухню, осел и обвалился, пульсируя притаившимся «трамплином». Выдав что-то невнятно-довольное, Норм потёр руки, и качаясь, поплёлся к аномалии: «трамплин» здесь определённо не первый день, и ему может повезти с артом. Надо только достать детектор брата… Выпитый алкоголь начал таять в крови с каждой секундой, позволяя мозгу сложить единую картинку, мысли зароились, вырываясь за пределы окаменевшей головы, а ноги понесли сталкера подальше от разбитых ступеней и заросшей тропинки. До завалившегося забора оставался шаг, когда вслед Норму донеслось: — До не скорого, брат. Примечания: Изначально работа была написана и опубликована мной для участия в конкурсе "Тени Теней", организованном сайтом "Чернильница" http://egituman.ru

Вот это подарочек, начинаю искать пасхалки в духе бумажки на крыше в Деревне новичков