Лидеры

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 1. Болотистая равнина совершенно безжизненна, погружена в зеленоватые сумерки. Жуткое, спектрально чистое зеленое зарево разгорается над горизонтом — неземная, нечеловеческая заря Зоны. Через минуту из-за черной гряды холмов выползает разорванное на несколько неровных кусков зеленое солнце. — Вот за этим я тоже сюда пришел… — сипло произносит Антон. Лицо его зеленоватое, как и у Профессора. Профессор молчит. — Не туда смотрите, — раздается голос Виктора. — Сюда смотрите. Антон и Профессор оборачиваются. Внизу, под заброшенной автозаправкой, вздыбилась земля. Как будто взрыв поднял в воздух камни вперемешку с мусором, да так и замер. Выглядит жутковато. В самом центре этой чертовщины как будто дрожит раскаленный воздух, искажая всё. И ещё что-то такое. Нет, этого просто не может быть. А если смотреть достаточно долго… Нет, лучше отвести глаза. Не нужно этого видеть, не нужно. Вероятно, это когда-то было человеком. Чёрт! Бедолагу вывернуло мехом наружу. И он тоже застыл в том мареве в полуметре над землёй. — Это что за хрень? – одними губами шепчет Профессор и снимает очки, чтобы протереть их. Очки запотели то ли от утреннего тумана, то ли от выступивших на глазах Профессора слёз. — Это? Аномалия. «Коготь» называется, — Виктор смотрит на парящие в воздухе останки человека безразлично, повидал и не такого. — Аномалия? Хм… Я их не так себе представлял. Вернее, вообще никак не представлял, — встревает в разговор Антон. – А правда, что они живые? — Кто? — Ну аномалии эти. — А хрен их знает. Может, и живые. Научники своими приборами в них тыкают уже много лет, а ни хрена понять не могут. Я вам так скажу, это совершенно без разницы, живые или неживые. Наше дело – держаться от них подальше. Они разные бывают, это ещё не самый плохой вариант – ее хотя бы видно, жабу эту. А бывают невидимые. Вот эти – самые опасные. — И как узнать? Если невидимая? – Профессор, нацепив очки, говорит уже своим обычным голосом, в котором даже проскакивают нотки привыкшего командовать человека. — А болты на что? Берешь болт, бросаешь перед собой. Если всё нормуль – делаешь шаг. Бросаешь следующий болт. И так далее. Я же объяснял. — Ага, теперь понимаю. Я-то поначалу подумал, что это метафора такая, — опять встревает Антон. – Ну, когда ты сказал, что мы своими болтами будем прощупывать дорогу, я подумал, что... А, ладно, забудь. Солнце поднимается выше и становится обычного цвета, восстановив свою сферическую форму. Трое идут по Зоне, время от времени бросая перед собой ржавые болты. Антон складывает в голове буквы в слова – начало нового романа. Слово цепляется к слову, сюжет возникает и разворачивается сам собой. Антон матерится неслышно. Надо же, дома в тиши своего кабинета ни одной строчки в голову не приходило, а тут льётся потоком. И как назло, нельзя остановиться и записать. Забуду, не смогу потом вспомнить, с тоской думает Антон, шагая за Профессором. 2. Профессор, дойдя до пустой ржавой бочки, наполовину вросшей в землю, оглядывается по сторонам, бросает по болту вперед и вправо. Оборачивается. Прикрыв глаза от солнца, глядит на двоих позади себя. — Можно, я закурю? А то ухи уже пухнут, – просит Антон. — Покуришь на «Адовске», терпи. — «Адовск»? Это вот тот корабль? — Крыса ты сухопутная, — беззлобно усмехается Виктор. – Кораблем можно назвать только военное судно, а это — сухогруз. Чувствуешь разницу? — Что пеньком об сову, что совой об пенёк. — Так, хорош базарить. Пошел! Ссутулившись и втянув голову в плечи, Антон бредёт к Профессору, загребая ногами высокую сухую траву. Видно, что ему страшно до судорог в животе. Ничего, поначалу все боятся. Это даже хорошо, что боятся. А вот потом наступает второй этап у каждого, кто пришел в Зону – этап, когда новичок начинает верить, что он особенный, и Зона его не тронет. Вроде как и все пули мимо, и аномалии не больно кусают, и мутанты стороной обходят. Самый опасный момент — в это время большинство как раз и погибает. Нет ничего опаснее, чем поверить, что Зона к тебе добра. Это злобная сука, злобная, безжалостная и кровожадная. Виктор не верил ни в бога, ни в чёрта, ни в судьбу, ни в удачу. А особенно он не верил в доброту Зоны. Может, потому и жив до сих пор? Антон и Профессор стоят рядом, повернувшись к Виктору. Антон поднимает руку и машет призывно, дескать, путь свободен. Туристы, млять. Так думает Виктор безо всяких эмоций. Надо цену удвоить за свои услуги, думает он, всматриваясь вперед, туда, где заслонила половину неба мёртвая железная туша болотного ледокола, как часто в шутку называли этот теплоход бывалые сталкеры. Слишком тихо, нехороший знак. Неужто влипли? Не, нельзя прямо идти, не пройдем мы прямо. И возвращаться нельзя, в Зоне никто не возвращается, не любит такого Зона. Вот только что прошел, всё чисто, вроде, а повернул назад, пару шагов сделал – и каюк. Насмотрелись, знаем. Значит, идем вправо, через портовые краны. Стоят, шеи свои жирафьи задрали в небо, огромные, неподвижные. Там в прошлый раз нормально пройти можно было, только Жгучего Пуха намело на опоры, откуда только эта дрянь берется. Да, решено, идем через краны. Виктор делает шаг. И тут справа, со стороны этих самых кранов, что-то блеснуло. Как будто солнечный зайчик. Мгновенье — и ничего. Виктор даже не успевает заметить, откуда точно была вспышка. — За ногу тебя шлёп! – с досадой бормочет Виктор. 3. Сбросив свой рюкзак к ногам провожатых, Виктор вынимает из кармана штормовки пачку «Примы», спички и закуривает. Профессор смотрит выжидательно, а вот Антон сразу наливается злостью — ощеривается в злобной ухмылке, спрашивает ядовито: — Ты ж говорил, покурим на сухогрузе. Не? — А всё, мужики, можно курить прямо здесь. Приехали. Конечная, — Виктор усаживается на землю. — В смысле «приехали»? В каком смысле? — Профессор удивлён. — В коромысле! Приехали — это значит, приехали. Сушите вёсла. — Погоди, а как же «Адовск»? Вот же он — рукой подать. Мы же туда шли. — Не тупи, Антон, не тупи, брат. Это Зона. Тут прямых дорог нету, я же объяснял. Есть тропы, зачастую кривые и извилистые, но и они меняются постоянно. Где сегодня прошел, там завтра уже смерть ждет. И наоборот. А мы сейчас сядем на жопу ровно и будем ждать. — Чего ждать? — оба провожатых хором. — У моря погоды. Ждать будем, пока Зона знак подаст, укажет путь. Дискуссия окончена, садитесь, мужики, закуривайте. А солнце уже почти в зените, ни облачка. И жарит так, как будто не октябрь, а середина лета. Тишина абсолютная, лишь слышно, как Антон копается в своем рюкзаке, чем-то позвякивая. Наконец он извлекает небольшой металлический термос, нестерпимо блестящий на солнце своими полированными боками. Открутив крышку и принюхавшись к содержимому, Антон говорит: — Кофе робуста средней обжарки. С коньяком. Угощаю! — С чем-чем? — поперхивается сигаретой Виктор. — С коньяком. Армянский, 5 звезд, настоящий. — Дай сюда! Виктор выливает содержимое термоса в траву. — Ты! Ты что творишь, гад?! — Антон взвивается с места с грацией кошки, но уже поздно. Кофе и коньяк впитала в себя сухая земля. — Как в сухую землю, — задумчиво и тихо говорит Профессор. — Антон, ты или тупой, или глухой, — Виктор совершенно спокойно протягивает обратно пустой термос. — Я же несколько раз сказал — никакого алкоголя. Говорил? — Ну. — Какие вопросы тогда? Профессор, я надеюсь, ты спиртного с собой не несешь? Профессор молча лезет в свой рюкзачище, достает фигурную бутылку темного стекла, сковыривает жестяную пробку и выливает содержимое себе под ноги. Антон, глядя на это, тяжело вздыхает. В воздухе отчетливо пахнет спиртом. — Олигофрены, млять! — обращаясь к небу, говорит Виктор. ---------------------------------------------------------------- //автор иллюстраций: нейросеть Kandinsky 2.1//

*** Кое-как проснувшись, ещё не отойдя от крепкого сна, я обнаружил что закован в цепи, голова раскалывалась, руки и ноги затекли, в горле пересохло и начинала мучить жажда, очень хотелось свежего воздуха. - Я всё еще сплю? – Произнеся это, я стал озираться по сторонам. – Где я? Осматривая помещение, я понял, что нахожусь в какой-то камере. Грязные заплесневелые и покрытые корками запекшийся крови плитки комнаты источали зловонный запах, затуманивали сознание, и сосредоточится на чём-либо было очень трудно, единственный источник света – потускневшая лампочка без плафона, на которую было очень больно смотреть из-за частых миганий. Средь этой пугающей тишины, оглушая меня звонким шлепками, с потолка капала вода, медленно вытягиваясь и ударяя о бетонный пол, заставляя нервно вздрагивать. Глядя на это, я всё больше хотел пить и было не важно, радиоактивная она или нет. Озираясь, я заметил множество щелей и брешей в стенах, мне было не по себе. Решительно потянувшись к одной из них, я забыл, что был прикован цепями и никак не мог достать до неё. - Чёрт. Ну и что прикажете делать? – Свесив голову, я пытался понять, что произошло вчера. Всё, что я помнил – это как мы с группой вышли в сторону Чёрного Леса, на поиски артефактов, прошли через аномалию Священная роща и всё. Больше ничего не помню. – Ладно, надо подумать, как отсюда выбраться. – Пробурчал я себе под нос. – Но сначала, я, наверно, еще немного покемарю, чтобы собраться с мыслями и более детально изучить обстановку, в которой я оказался. Прикрыв глаза, я вдруг осознал, что всё это время говорил сам с собой, чёрт возьми, наверно, когда ты ничего не можешь сделать, к тебе приходит отчаяние и ты начинаешь общаться с сознанием, но мне нравилось соглашаться со своими выводами в голове. - Эй ты. – Раздался голос рядом. – Не спи, замерзнешь. Резко открыв глаза, я вскочил, но, позабыв, что прикован цепями, грохнулся на бетонный пол, разбив подбородок. - Ну что-ты, Господи! – Произнес голос у меня над ухом. – Разве так можно? Ворочаясь из стороны в сторону, я всё-таки с огромным усилием смог перевернуться на спину, было сильное желание почесать подбородок, но длина цепей этого не позволяла, из-за резкого скачка, мои запястья покрылись кровоподтёкам и синяками. Осмотревшись, я увидел долговца, который стоял, прислонившись спиной к стене, скрестив руки на груди и с интересом осматривая меня. - Ты кто? Ты как сюда попал? - Я могу задать тебе тот же вопрос. – Усмехнувшись, сказал он. - Ладно, не хочешь говорить, не говори. Но хотя-бы своё прозвище ты назвать можешь? - Меня кличут Демайс. - Долговец с погонялом Демайс? Что это вообще значит? - Я знал, что ты спросишь – Он улыбнулся. – Скоро узнаешь. - Хорошо, допустим. Так как ты сюда попал? - Я отсюда и не уходил - В смысле не уходил? Я же точно видел… Договорить я не успел, железная дверь со скрипом отварилась и в помещение зашёл человек в длинном плаще, рассмотреть его лицо я не мог, так-как на нём был респиратор. Посмотрев на то место, где раньше находился долговец, я не обнаружил его, чертовщина какая-то. Незнакомец неторопливо снял респиратор и окинул меня пренебрежительным взглядом, его серо-водянистые глаза осматривали меня с ног до головы, иногда «стреляя» по углам помещения. - Очухался? – Спросил он, ухмыляясь и обнажая свои сгнившие зубы. – Ещё успел подборок свой расквасить, ну ты даешь, неужто пытался выбраться отсюда? - Не терял надежды. – Угрюмо и как можно злее ответил я в ответ. - Ха, всё-таки твое прозвище тебе подходит, Ка-ра-курт. – Протянул он. – Любитель «жалить» словечками. - Если ты освободишь меня от цепей, я могу ещё продемонстрировать. - Увы, освобождать тебя никто не собирается. Ты, кстати, в курсе, где ты? - Если бы знал, я бы уже выбрался. - Какой самоуверенный. Значит нет. Это хорошо, могу познакомить с историей, ты вроде никуда не торопишься, а времени у нас ещё очень много. - Будешь травить сталкерские байки? Я их очень много раз слышал, не думаю, что ты меня удивишь. - Тогда ответь мне, если ты всё знаешь, после второго взрыва на ЧАЭС, куда делись обычные люди? - Половину эвакуировали, а половина погибла. - Но не вся. – Незнакомец широко заулыбался и, подойдя ко мне, присел на корточки, всматриваясь в глаза. – Остальные создали группировку, ты скорее всего слышал о ней, но так-как никто из сталкеров её не встречал, она у вас считается мифом. - Не может быть… - Может, сталкер, может. Да, мы первая вольная группировка, которая обосновалась в Зоне. Вспомнишь название? - Пожиратели. - Вот умница, помнишь, однако. – Рассмеявшись, он достал сигарету и блаженно закурил. - Это правда, что… - Что мы ловим сталкеров и пускаем их на мясо? Да, конечно. Но делаем это так, что о нас даже таинственный Грех не знает, да о нас практически никто ничего не знает и, если и встречается кто-то, то, сам понимаешь, долго он не живет. - Так, а я тут при чём? - Да не при чём, просто ваш отряд оказался не в то время, не в том месте, ничего личного. - И? Что стало с другими? - Не знаю, мы оставили их там. - А меня значит вы решили забрать? - Ты лидер отряда, а они всего лишь новички, они скорее всего уже придумали про тебя легенду, как ты храбро сражался с кровососом, но, оступившись, угодил в мясорубку, и тебя разорвало к хренам собачьим. Что-то в таком духе, а если бы выжил ты, то это было бы странно, куда пропал кто-то из новичков? Началось бы доскональное сталкерское следствие и, не дай Бог, следы бы привели к нам, нам лишний шум нежелателен. - Хорошо…ладно и что прикажешь делать? Ждать пока вы меня сожрёте? - Нет, у нас на тебя другие планы. Так что, сиди пока здесь. Как точно решим, что с тобой делать, так придём, будь уверен. - Вали уже отсюда. – С нескрываемой злобой и досадой рявкнул я. Он только усмехнулся в ответ и, выпрямившись во весь рост, удалился, демонстративно хлопнув дверью. - Ты что ль обиделся? – Сказав ему это в след, я усмехнулся, и оглядевшись по сторонам, увидел того самого долговца, сидящего на полу. – Что ты такое? - Если бы я сказал, что я – твоё сознание, ты бы мне поверил? - Моё сознание, рисующее образ должника, с погонялом Демайс? Прости, но нет. - Значит ты еще можешь осознавать. – Улыбнувшись произнёс он. – Я не могу тебе конкретно сказать, кто я, но моё имя раскроет тебе это. - Но как? Как я тебя вижу? Как ты можешь… - Я могу становиться видимым для человека. – И задумавшись, добавил – В определенных ситуациях. - Понятно. Есть какой-нибудь совет, как отсюда выбраться? - Через час будет выброс, так-то если бы и был, ты далеко бы не убежал. - Понятно. Что-ж, я пока вздремну, а ты… - Я всегда здесь, мне больше нечем заняться, как сидеть и наблюдать за тобой. - Звучит одиноко. Что ж, я всё-таки покемарю с твоего позволения. – С этими словами, я закрыл глаза. Меня преследовал сон. Странно. Пробуждаясь от глубоко сна, мы разрываем паутину наших сновидений. Во сне мы, по большей части, – счастливы. Нам снится то, что мы хотим видеть, а когда просыпаемся, не помним, что делало нас счастливыми. Пробуждаясь, мы возвращаемся в наш духовный мир, после чего наступает вторая фаза – физическая. Ах, если бы мы могли перенести те самые ощущения сладкого сна, в нашу физическую фазу, то мы чаще оставались довольны и были более жизнерадостны, но увы, мы не можем позволить себе такого, это слишком сложно и вряд ли кому-то это удавалось. И вот я, матёрый сталкер, сплю сном младенца, желая забыть всё происходящее, но даже во сне, меня не покидают мучающие меня вопросы, они наплывают и наплывают, с каждым днём становясь всё больше и больше. Мне страшно. Мне холодно. Мне одиноко. Я стал просыпаться из-за сильного грохота, звуков автоматной очереди и криков, это были крики отчаяния, когда человек ничего не мог сделать. Я слышал, как кто-то бегает по второму этажу, зовя на помощь, но его крики прерывает хриплое бульканье, автоматная очередь и мерзкий писк. Что там происходит? Я не хотел открывать глаза. Я не хотел видеть, как беспомощно сижу, без надежды что-либо сделать, я сильный человек, но сейчас я так слаб, как никогда, и это огорчает меня. Кто-то судорожно ломился в дверь, крича и бранясь, что её заклинило, но так и не смог открыть. Наступила секундная тишина, которая показалось мне вечностью, а потом я услышал писк. Писк, который обычно издают мыши, но нет, этот писк может издать только одно существо в Зоне – тушканчики. Маленькие и противные черти из семейства грызунов, которые больно кусали и передвигались на двух лапах, могли доставить кучу проблем, особенно новичкам, которые ещё толком ничего не знают о Зоне. Всё еще с закрытыми глазами, я слышал, как этот писк нарастал, он был где-то рядом. Шум усиливался, они пробираются в это помещение, шипя друга на друга, пища и толкаясь, один за другим. Чувствовал, как сверху на меня сыпется побелка, и как, прогрызая кирпичи в стене, ломались их передние зубы. Но их упорству не было равных. И вот они уже внутри, кто-то пробежал мимо моей руки, а кто-то впился в мою правую ногу, пытаясь оторвать кусочек плоти. Я чуть приоткрыл глаза и увидел, как пол пересекает полчище огромных тушканов, казалось им не было конца, открывшаяся от укуса рана, стала кровоточить, чем привлекла некоторых особей, которые жадно устремлялись к мясу, привлечённые его запахом. Мой лоб покрылся испариной, тело горело, знобило и страшно мучила жажда. Чувствовал, как ломаются суставы и хрустят кости моей правой ноги, которую тушканы успели порядочно истязать. Странно, но при этом я не ощущал боли, наверно у меня был шок и болезненное состояние затмило физическую боль. Неожиданно, я громко и болезненно чихнул, чем вызвал гробовую тишину, причём не только в помещении, но и за его пределами. Казалось, что никого в комнате уже нет, что всё это было лишь иллюзией или дурным сном. Окончательно открыв глаза, я увидел более сотни жёлтых глаз, что были буквально прикованы ко мне, и только хвосты, которые недовольно двигались из стороны в сторону, казалось бы, синхронно, выдавали их общий настрой. Кое-как, через силу и облизнув пересохшие губы, я проронил: - Вы там всех Пожирателей перебили? После чего все разом начали прыгать и громко шипеть, казалось бы, они понимают, о чём я говорю и радостно делятся своими впечатлениям, о сегодняшнем рейде. Чуть приподняв голову, через образовавшуюся щель в стене, я увидел алое небо, чувствовал, как начинает сотрясаться пол подо мной и слышал далекий и тоскливый раскат грома, который нехотя приближался всё ближе и ближе. Это начинался Выброс. Осознав, что в любом случае, я не выживу, упершись в стенку головой и горделиво подняв разбитый подбородок, я ещё раз посмотрел на полчища голодных тушканчиков, которые как будто ожидали какой-то команды. - Ну что ж. – Ухмыльнувшись, и с хрипом проронил я. – Приступайте. В этот момент, резко лопнула лампочка, которая еле-еле освящала помещение. Я не помню подробности того, что происходило дальше, только моменты, помню то, что я упал на бок, и как по мне ползали и шипели тушканчики, что перед моими глазами, напротив, сидел долговец, который улыбаясь смотрел на готовящийся Выброс, а потом он перевел сочувствующий взгляд на меня и прошептал: - Скоро ты увидишь чистое небо. *** — P.S. В 2019 году в группе ВК проходил литературный конкурс по вселенной S.T.A.L.K.E.R. и я тогда решил принять участие, сейчас случайно на него наткнулся и решил опубликовать в блоге. Количество символов было ограниченное, поэтому многое не дописал что хотел, хотел кое-что переписать, но идеи ушли. — Черный Лес — локация находящийся на Радаре, которую часто посещают сталкеры после отключения выжигателя мозгов Стрелком. — Демайс — в английском языке пишется как Demise, обозначающий кончину, смерть. — Аномалия «Священная роща» — новый вид аномалии, которая образуется там, где есть скопление трупов. Перед походом в аномалию, следует отключить электрические приборы, так-как аномалия реагирует на поток энергии и если оказаться в ней, с любым включенным устройством, она сработает и пошлет сильную, звуковую волну в мозг, после чего сталкер погибает. Примечательно то, что аномалию трудно обнаружить, она выдает себя небольшой и слишком зеленой, чистой местностью. Когда сталкер в нее попадает, то он в любом раскладе испытывает чувство опьянения и эйфории.